Arms
 
развернуть
 
646550, Омская обл., с. Знаменское, ул. Октябрьская, д. 3
Тел.: (38179) 21-0-05
znamenskcourt.oms@sudrf.ru
схема проезда
показать на карте
646550, Омская обл., с. Знаменское, ул. Октябрьская, д. 3Тел.: (38179) 21-0-05znamenskcourt.oms@sudrf.ru


 
Режим работы суда
и приемной суда

Понедельник–четверг 8:30-17:30
Пятница:                    8:30-16:15
Предпраздничные дни:
8:30-16:30
Перерыв на обед:     13:00-13:45
Выходные дни:
суббота, воскресенье


Телефон приемной суда


 8 (38179) 21-080



 

 


                  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРЕСС-СЛУЖБА
Материал от 16.09.2009
В. Климушкин, "Вознаграждение адвоката за оказанную юридическую помощь", ж-л " Право и жизнь", № 5, май 2009г.версия для печати
 

                              Вознаграждение адвоката за оказанную юридическую помощь

 

В последнее время все острее встает вопрос о том, как определять вознаграждение адвоката за его деятельность в конкретном деле? Помимо понятного интереса адвоката в получении вознаграждения данный вопрос неминуемо волнует потенциальных доверителей, он, без сомнения, представляет интерес и для государственных органов, которые оплачивают юридическую помощь в случаях, когда обязательно участие адвоката; данный вопрос подлежит рассмотрению в суде при взыскании расходов на помощь представителя.

Зачастую адвокатские образования, сами адвокаты не способны обосновать свою позицию при определении вознаграждения за юридическую помощь, и это вызывает неразрешимые проблемы во взаимоотношениях с доверителями, судом, органами следствия.

Нередко этот вопрос становится конфликтным фактором и во взаимоотношениях между адвокатами. Доверители, со своей стороны, зачастую выдвигают следующие требования: "Определите оплату по делу в целом сразу!", "Почему мы платим и платим, а результата нет?", "Нам непонятно, что вы сделали и за что мы заплатили!", "Как вообще определить, сколько должен брать адвокат по такому делу?", "Мы столько не можем сейчас заплатить, давайте заплатим меньше..." Различные государственные органы неоднократно предъявляли требования определить критерии оплаты, установить какой-либо твердый ценник, устроить конкурсный отбор адвокатов, исходя из размера оплаты, изымать часть оплаты в бюджет или иным способом на целевые нужды.

Следует признать, что проблема вознаграждения адвоката существовала всегда, и это не случайно. Дело в том, что деятельность адвоката должна быть некоммерческой, так как адвокат, будучи профессиональным орудием доверителя в судебном споре, должен соблюдать общие, необходимые принципы правосудия, обеспечивая независимость и беспристрастность судебных оценок, добиваясь справедливого разрешения спора. Недозволенные действия и приемы неминуемо приведут к падению правосудия и разрушению социальной системы общества. Это требует определенной независимости и беспристрастности от самого адвоката. Следовательно, деятельность должна быть исключительно адвокатской, другой деятельностью он заниматься не может, так как это приведет к заинтересованности, которая может оказаться вредной для правосудия и доверителя, вызовет пороки в квалификации. С другой стороны, адвокат действует в интересах доверителя, его деятельность должна оплачиваться, как и любой труд, поэтому логично, что такую оплату вносит доверитель. Еще в древности возникло противоречие между публичной ролью адвоката и частным интересом, который он выражает. Данное противоречие особенно обостряется в вопросе вознаграждения адвоката. Оно, развиваясь вместе с правом, вызвало разные подходы к вопросу вознаграждения в разных современных правовых системах.

Еще в древние времена появился класс представителей, которые будучи искусными ораторами, спорщиками, выступали в судах в качестве представителей и защитников. Так, в Древней Греции при общем требовании, чтобы сторона процесса выступала лично, выделились ораторы, именуемые "синегоры" и "параклеты". Наряду с ними в процессе участвовали "прагматики", которые подсказывали соответствующие случаю нормы права ораторам, так как те не являлись их знатоками. В Древнем Риме в процессе развития судебного представительства наряду с "патронами", которые представляли "клиентов" и были, по существу, ораторами, на процессе присутствовал "прагматик". Деятельность знатоков права при этом постепенно настолько обособилась, что консультирование по вопросам права (respondere), свидетельствование сделок и обеспечение формальностей при их заключении (cavere), юридическая помощь в качестве знатока права в суде (agere) стало почетным занятием. Толкования права известных правоведов были признаны наряду с законом, на государственных должностях и за отдельные толкования выплачивалась солидная оплата, что, впрочем, не мешало совмещать деятельность правоведа и судебное представительство (advocatio).

Вопросы вознаграждения при этом решались с развитием права по-разному. Первоначально ораторы получали преимущественно подарки. Однако с развитием и профессионализацией их деятельности ораторы стали требовать все больших подношений, не стеснялись торговать тайнами своих клиентов и даже переходить на сторону противников. Это вызвало к жизни закон Циция, которым, судя по всему, было запрещено определять и получать вознаграждение до завершения дела в суде, что логично для традиции римского права, поскольку подарок и должен оставаться подарком. Что же касается знатоков права - правоведов, то их услуги также были платными, на них Цинциев закон не распространялся.

Однако возникновение имперской власти и постепенный распад римского социума вновь вызвали непомерные поборы со стороны судебных представителей. Этому способствовало и усиление имперской власти, которая требовала от юристов не только лояльности, но и обоснования своих, нередко противозаконных действий. В результате юристы стали пользоваться определенной безнаказанностью в отношении населения, при этом чувствуя гнет и принуждения со стороны власти. В такой ситуации развилась коррупция, с которой были связаны и юристы. Императору Августу пришлось возобновить действие закона Цинция, а во времена Клавдия его снова вспомнили, но закон был модернизирован, адвокатам дозволялось брать не более 10 тысяч сестерциев.

В средние века неоднократно возобновляли действие закона Цинция, устанавливая предельную сумму, свыше которой вознаграждение брать запрещалось. Развитие товарно-денежных отношений постепенно привело к изменениям первоначально воспринятого из римского права принципа, определяющего вознаграждение адвоката.

Например, во Франции предпочтение было отдано наиболее строгому следованию принципа публичности, вознаграждение до дела брать зачастую запрещалось, судиться с клиентом по поводу выплаты вознаграждения полагалось делом низменным. Нередко в связи с этим соглашение с адвокатом не заключалось, и потому по ходатайству адвоката вознаграждение мог определить суд. Суд при этом, согласно с Дигестами, принимал во внимание род дела (modus litis), талант адвоката (facundia advocati) и судебные обычаи. Однако периодически устанавливавшиеся предельные размеры вознаграждения нередко устаревали, становились мизерными, требовали замены. До сих пор представление соглашения адвоката в суд в качестве обоснования размера гонорара не является во Франции обязательным, суд при решении вопроса о возмещении расходов на адвоката не связан какими-либо расценками, вопрос решается в зависимости от усмотрения суда. Следует заметить, что в случае спора адвоката с клиентом, если доверитель недоволен решением дисциплинарной комиссии палаты адвокатов, он может обратиться в суд, но не в тот, который вынес решение, а в суд следующей инстанции (апелляционный), так как вполне обоснованно при этом проверяется само дело на возможность судебной ошибки. Воспринятые из римского права и ставшие традиционными требования о порядке получения вознаграждения к настоящему времени трансформировались под давлением товарно-денежных отношений. Вопросами вознаграждения ведает специализированный адвокатский финансовый институт - CAРПA, который представляет собой общую кассу всех адвокатов, является кредитным и долговым центром и органом-агентом по исполнению перечислений клиентов по разрешенным в суде или вне суда с помощью адвокатов делам. В случае выигрыша дела адвокат отсылает уведомление в САРПА для своего проигравшего коллеги и его клиента, которые направляют причитающиеся суммы в САРПА. Клиент выигравшего адвоката дает указание САРПА о том, какая часть полученной на его имя суммы причитается адвокату, а сколько требуется положить на счет клиента. Следует сказать, что тарифы установлены законодательством. Не допускаются наличные расчеты с адвокатом на сумму более 750 евро, а все банковские чеки и платежи поступают от клиентов, минуя адвоката, сначала в САРПА. Такой порядок позволяет избежать расчетов, которые не связаны с юридической помощью, а могут касаться операций со средствами доверителя либо служить для отмывания денег.

В США, напротив, имущественно-доверительные операции широко распространены, выделяется отдельный тип фудуциарных соглашений. Однако, как ни странно, это также вызвано специфическим восприятием принципов римского права. Принцип публичности адвокатуры привел к тому, что в США действует American rule, согласно которому каждая сторона сама несет расходы на оплату адвоката. Это с развитием товарно-денежных отношений привело к тому, что адвокатская деятельность стала сродни предпринимательской, адвокатские фирмы, пользуясь большими возможностями взыскания в возмещение вреда, либо устанавливают вознаграждение в виде высоких процентов от выигранных сумм, либо просто "перекупают дело", выплачивая клиентам определенную сумму, и занимаясь далее взысканием самостоятельно. Таким образом, максимальные требования публичности в отношении вознаграждения адвоката привели на практике к максимальному выражению частного интереса. Сказанное доказывает, что данное противоречие, как и любое другое, не может быть разрешено через преобладание одной только части, необходимо учитывать обе части противоречия в целом.

В ФРГ размер вознаграждения адвокатам установлен законодательством. Однако это установление касается того размера вознаграждения, который будет возмещен судом в случае выигрыша дела. До 1 января 2004 г. размер оплаты услуг адвоката определялся Положением о величине гонорара адвоката (BRAGO). В настоящее время действует Закон об оплате услуг адвоката (RVG). Не допускается заключение договора о том, что адвокат получит какую-то сумму в случае успеха, предполагается, что в любом случае подлежит оплате выполненная адвокатом работа. Размер оплаты определяется в целом и зависит от суммы спора, а если спор имеет неимущественный характер, то оплата адвокату определяется в зависимости от категории дела. Гражданско-процессуальное уложение Германии предусматривает, что сторона, против которой состоялось решение, несет расходы по спору, в частности должна возместить расходы, понесенные другой стороной, если их необходимость связана с целесообразным осуществлением правового требования или правовой защиты. Предусматривается также, что возмещение расходов включает выплату компенсации противной стороне за время, потраченное на необходимые поездки или необходимое участие в судебных заседаниях. Однако адвокаты устанавливают самостоятельные расценки, как правило повременные, за час работы, которые выше, чем предписанные законодательством. Выплаченные клиентом по соглашению с адвокатом до рассмотрения дела суммы считаются авансом. Окончательный расчет производится, как правило, тогда, когда дело завершено, при этом выписывается подробный счет.

Следует сказать, что попытка установить таксу за юридическую помощь в свое время подвергалась в Германии обоснованной критике, так, саксонский адвокат Бешорпер вполне обоснованно писал в XIX в. о том, что "стремление оценить умственный труд по таксе само по себе нелепо". История германской адвокатуры в дореформенный период крайне поучительна, она свидетельствует о том, что презрение к профессии адвоката приводит к массовому негативному отношению к судам в целом, низкая оплата приводит к тому же, поскольку адвокаты вынуждены заниматься другими заработками и статус их профессии падает, определенная такса, тщательно проверяемая судом, тоже ведет к указанным последствиям, поскольку вызывает унизительные процедуры проверки отношений доверителя с адвокатом, к тому же сами расценки устаревают. После объединения германских земель и реформы законодательства регулирование вопроса о вознаграждении адвоката было аналогично современному. Интересно, что в XIX в. это привело к тому, что деятельность адвоката была сведена до положения ремесла, адвокаты стремились заработать любыми иными способами, не гнушались обманывать доверителей. Е.В. Васьковский в своем труде "Организация адвокатуры" (С.-Петербург, Типография П.П. Сойкина, 1893 г.) приводит по этому поводу слова адвоката Штейна о том, что в Берлине едва ли найдется хоть один адвокат, который принял бы ведение дела, не выговорив себе большего вознаграждения, чем следует по таксе. Причем людям бедным указанная такса была недоступна, а вне столицы по данной таксе было затруднительно найти клиентуру. Немецкие юристы и адвокаты в то время указывали, что немецкие поверенные "не стесняются решительно ничем, лишь бы только в перспективе имелась материальная выгода", адвокатура представляла в результате этого "смесь того, что только возможно, от ведения процессов до составления доверенности и управления домами, это бюро для исполнения решений и продажи имущества, это канцелярии для вексельных протестов и защиты в уголовных делах". В современной адвокатуре ФРГ также заметны подобные тенденции, что естественно, поскольку в рамках противоречия между публичностью и частным интересом законодательство, очевидно, увлеклось частным интересом.

В России в настоящее время обсуждение вопроса о вознаграждении адвоката приобрело особенную остроту. Это не случайно, так как этот вопрос, как это было показано, содержит в себе давнее противоречие, связанное с ролью адвокатуры в обществе. При этом сама роль адвокатуры всегда была зависима от характера общественного устройства, формы правления, внутреннего режима. Все тоталитарные режимы полагали адвокатуру вредным образованием, стремились всячески подчинить ее, устанавливали властные способы воздействия, подчиняли финансово, вводя жесткие ограничения и запреты. Это всегда было связано с тем, что судебные процессы все более приобретали вид закрытых, а дела велись преимущественно письменно, спор всячески удалялся из процессуального законодательства, развивались разные способы тайного преследования - вследствие этого полная тайна покрывала следствие по уголовным делам. Для подобных режимов характерно установление жесткого регулирования в адвокатской сфере, в том числе в вопросе вознаграждения. Напротив, демократические режимы предполагают максимальную доступность судебного разбирательства, свободу и открытость споpa, требуют высокой квалификации от судебных представителей, но допускают не всегда обоснованную возможность для адвокатов брать высокие гонорары. В итоге на противоречие между частным и публичным в адвокатской деятельности в современных реалиях оказывают влияние общественные противоречия общего характера. Это неминуемо сказывается на адвокатской деятельности, вознаграждении адвокатов, отражается в законодательстве и судебной практике по вопросам возмещения расходов на представителя.

Если говорить о рассмотрении вопросов возмещения расходов на оплату услуг представителя в судах, то в данном вопросе до сих пор не выработано достаточных критериев, позволяющих суду подойти к оценке размера оплаты именно с позиции разумности. Проблемно то, как выражены процессуальные нормы о возмещении расходов на оплату услуг представителей. В Гражданском процессуальном кодексе РФ установлено: "Стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах (ст. 100 ГПК РФ)". Аналогично в Арбитражном процессуальном кодексе РФ: "Расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах (ст. 110 АПК РФ)". В указанных нормах сформулировано, по сути, требование к судам ревизовать размер вознаграждения доверителя с позиции разумности. Однако, в силу п. 3 ст. 10 ГК РФ "в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются". Поскольку суд должен занимать независимую и беспристрастную позицию, обязанность опровергать разумность определенной по соглашению между адвокатом и доверителем оплаты должна возлагаться на другую сторону процесса. Однако несомненно, что существуют довольно простые дела, в которых адвокат играет роль статиста, поэтому в таких делах требования о выплате миллионных вознаграждений будут явно неразумными. В связи с этим Конституционный Суд РФ неоднократно высказывал следующую позицию: "Обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно поэтому в части первой статьи 100 ГПК Российской Федерации речь идет, по существу, об обязанности суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле. Вместе с тем, вынося мотивированное решение об изменении размера сумм, взыскиваемых в возмещение расходов по оплате услуг представителя, суд не вправе уменьшать его произвольно, тем более если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов"*(1).

Нередко суды снижают не только вознаграждение, но и расходы на ведение дела. Так, в п. 20 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 августа 2004 г. N 82 допущена путаница между вознаграждением по делу и компенсацией расходов адвоката по делу. При этом компенсируемые расходы предлагается снижать, например, исходя из стоимости "экономных транспортных услуг". В том же письме в числе разумных критериев, на основе которых определяется размер вознаграждения, предлагается "время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист", т.е. явно за основу судебного акта предлагается взять предположение, а не четкие и понятные критерии.

В отличие от сложившейся во всем цивилизованном мире практики, российские суды иногда отказываются рассматривать в целях компенсации то вознаграждение, которое предусмотрено соглашением, но еще не оплачено. Так в п. 4 Обзора судебной практики ВАС РФ от 27 сентября 2007 г. по поводу вопросов, связанных с распределением между сторонами судебных расходов на оплату услуг адвокатов и иных лиц, выступающих в качестве представителей в арбитражных судах, указано: "В случае, когда расходы на оплату услуг представителя не были фактически понесены, требование об их возмещении удовлетворению не подлежит". Иной подход содержится в практике Европейского Суда по правам человека. Так в постановлении от 9 июня 2005 г. по делу "Фадеева против Российской Федерации" Европейский Суд постановил: "Тот факт, что от заявителя не требовалось компенсировать эти затраты авансом, не противоречит данному выводу (выводу о необходимости компенсировать расходы на помощь представителя)". В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 15 декабря 2005 г. Дело "Тусашвили против Российской Федерации" Европейский Суд установил: "Европейский Суд отметил, что в соответствии с договором от 19 мая 2000 г. - заявитель согласился выплатить своему представителю вознаграждение в размере 1230 евро за представление его интересов в Европейском Суде, при условии что его представитель надлежащим образом выполнит свои обязательства по договору до вынесения Европейским Судом окончательного постановления по настоящей жалобе и при условии выплаты властями Российской Федерации справедливой компенсации, если она будет присуждена Европейским Судом. Таким образом, в договоре четко указывается, что заявитель должен выплатить своему представителю сумму в размере 1230 евро. Европейский Суд счел установленным, что с точки зрения Конвенции эти расходы являются реальными. Тот факт, что заявитель не должен заранее выплатить эту сумму, не влияет на вывод Европейского Суда". При решении вопросов о возмещении расходов на помощь представителя Европейский Суд по правам человека постоянно руководствуется ст. 41 Конвенция о защите прав человека и основных свобод, требуя, в том числе, чтобы расходы были реальными. Как видно, применение правила о реальности расходов отличается от российского законодательства, которое требует, чтобы расходы были понесены. По указанной причине постоянно возникают коллизии в Европейском Суде по правам человека, поскольку представители России, ссылаясь на национальное законодательство, требуют, чтобы расходы были реально понесены. При этом компенсация, присуждаемая Европейским Судом, охватывает и помощь представителей во время рассмотрения дела в суда Российской Федерации. Налицо противоречие между российским законодательством и международными договорами Российской Федерации. В силу п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".

В целом современное российское законодательство в вопросе вознаграждения адвоката, как и судебная практика, является нечетким. Определенных критериев не выработано. При этом существует опасность, что ситуация начнет развиваться по сценарию, который неоднократно приводил к падению роли адвокатуры и правосудия в целом, а нередко и к усилению тоталитарных тенденций в обществе.

Изложенное вскрывает и причину, по которой суды нередко существенно и немотивированно снижают размер компенсации на помощь представителя. Так, арбитражные суды до сих пор пользуются критериями, которые были установлены в п. 20 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 августа 2004 г. N 82, в основном оценивая "время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист"*(2). В последнее время суды стали применять позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в Определении от 21 декабря 2004 г. N 454-О в части требований к другой стороне спора доказать неразумность взыскиваемых расходов*(3). Так, Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 27 июня 2007 г. N Ф03-А04/07-2/1773 было мотивировано следующим образом: "В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженного в Определении от 21.12.2004 N 454-О обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя". Однако суд не учел, что полная позиция Конституционного Суда РФ содержит существенное продолжение: "Вместе с тем, вынося мотивированное решение об изменении размера сумм, взыскиваемых в возмещение соответствующих расходов, суд не вправе уменьшать его произвольно, тем более если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов".

Как же определить размер оплаты за юридическую помощь в каждом конкретном случае? Удивительно, что подавляющее большинство адвокатов четко определяют размер данной оплаты каждый день и способны прикинуть в уме, каков примерно размер оплаты по делу. Однако редко кто способен обосновать свои подсчеты, привести резоны, понятные доверителю, доказать при необходимости разумность своих расчетов.

При этом встает целый ряд крайне сложных вопросов, которые кажутся тупиковыми. Так, нередко требуется обосновать именно интеллектуальный элемент, то, что называется "я думал", "я искал", "мне пришла идея". Следует обратить особое внимание на то, что именно на основе интеллектуальной деятельности формируется позиция в деле, которая должна быть понятной доверителю, но именно оплата за интеллектуальную составляющую представляет наибольшую проблему для адвоката.

Другим сложным вопросом является неясность временных границ оказания юридической помощи. Дело может неоднократно возвращаться в суд первой инстанции либо затянуться по иным причинам, и требования дополнительной оплаты в данном случае рассматриваются доверителями негативно. С временными границами связаны и такие вопросы, как необходимость оплаты за один день работы в суде, даже если заседание в действительности заняло только десять минут*(4); предъявление в суд требования о возмещении расходов на оплату услуг представителя, так как не ясно, когда таковое подать, ведь дело пока не закончилось и неизвестно, на сколько оно затянется.

Еще один больной вопрос - это вопрос так называемого гонорара успеха. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 23 января 2007 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами Общества с ограниченной ответственностью "Агентство корпоративной безопасности" и гражданина В.В. Макеева" признал в принципе, что интерес заказчика состоит в достижении желаемого для него результата правовой услуги и это приводит к включению в договоры условий о вознаграждении, исчисляемом в процентном отношении к удовлетворенной сумме иска. Конституционный Суд при этом указал, что исчисление оплаты за услуги может быть любым, в том числе в процентном отношении к цене иска, но невозможно, однако, обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения. Указал Конституционный Суд и основной правовой критерий, который определяет оплату: "...по смыслу пункта 1 статьи 423 ГК Российской Федерации плата по договору за оказание правовых услуг, как и по всякому возмездному договору, производится за исполнение своих обязанностей".

Оценка юридической помощи, как и любой другой услуги, всегда встречает определенные трудности, которые не случайны. Так, Я. Колпаков, приводя материалы Первого Международного форума "Юридический бизнес в России", организованного газетой "Ведомости" и юридической компанией "Пепеляев, Гольцблат и партнеры", указывает: "Особенная тема в отношениях внутренних и внешних юристов - оплата услуг консультантов, или биллинг. Как объяснил Андрей Яковлев, директор юридической фирмы "МаТИК. Яковлев и партнеры", здесь существует несколько вариантов: почасовая оплата, фиксированная цена и процент от суммы сделки.

Как правило, фиксированная сумма устанавливается за услуги по несложным делам, где мала степень риска, поэтому расценки невысокие. В делах средней сложности обычно используются фиксированная цена или почасовая оплата. Фиксированный процент от взыскиваемой суммы или договорная цена применяются в особо сложных делах, где используются специалисты высокого класса.

Свой взгляд на проблемы биллинга представили и корпоративные юристы. По мнению Сергея Васильева, начальника юридического департамента РАО "ЕЭС России", для клиента предпочтительнее фиксированная сумма. Такой вариант оплаты защищает его от возможных "сюрпризов" со стороны юристов.

Использовать плату в виде процента от суммы сделки имеет смысл в случае привлечения эксклюзивных исполнителей. Этот способ обеспечивает высокую заинтересованность со стороны консультантов в положительном исходе дела, однако он недостаточно объективен. Соглашаясь же на повременную оплату, клиент может столкнуться с тем, что консультант сознательно затягивает время ради большего вознаграждения"*(5). Указанная проблема возникает и при попытке практической оценки услуги, так, в ст. 5 Федерального закона от 29 июля 1998 г. N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" к объектам оценки отнесены услуги, работа, информация. Однако этот же Закон требует применения стандартов оценки, утвержденных постановлением Правительства РФ от 6 июля 2001 г. N 519 "Об утверждении стандартов оценки". Данное постановление не позволяет точно выделить критерии оценки услуги, например, требуется, чтобы объект оценки мог быть отчужден на открытом рынке в условиях конкуренции. Это невозможно, так как услуга зачастую индивидуальна и потребляется немедленно, тесно связана с личностью исполнителя, об этом же говорят и ст. 779, 780, 971, 976 ГК РФ. Невозможно определить и стоимость замещения объекта оценки другим, аналогичным, или определить стоимость утилизации объекта. Из всех предложенных методик с определенными оговорками подходят только затратный метод, позволяющий учесть объем расходов, необходимых для предоставления услуги, и доходный метод, позволяющий судить о том, какие потенциальные выгоды будут извлечены получателем услуги в будущем. Однако затратный метод неприменим в полной мере, так как до завершения дела четко установить объем затрат невозможно, адвокат может работать и день, и год, и все это время он должен получать доход, нести расходы и уплачивать взносы и налоги. Очевидно, что затратный метод должен коррелировать с доходным. Но при этом следует учесть позицию Конституционного Суда РФ, которая не допускает связи вознаграждения с конкретным принятым решением. Однако позиция Конституционного Суда РФ, выраженная им в Постановлении от 23 января 2007 г. N 1-П, допускает возможность связать вознаграждение с иным результатом, который соотносится с добросовестностью адвоката, с тем, насколько профессионально и полно он исполнил свои обязанности. Но здесь возникает проблема: что вообще является пользой от адвокатской деятельности - конкретный результат по делу или нечто иное?

Все указанные проблемы ведут к тому, что для определения вознаграждения адвоката необходим комплексный подход, невозможно формировать и обосновывать размер вознаграждения на основе только повременной оплаты или лишь оплаты по итогам дела. Поскольку отношения адвоката с доверителем развиваются и дело с самого начала нельзя считать раскрытым, необходимо учитывать сложность и характер адвокатской деятельности, которая к тому же несет социальную нагрузку как общественно необходимая деятельность, очевидно, необходим комплексный подход к формированию вознаграждения. В этой связи представляются применимыми и в наше время некоторые принципы оплаты услуг адвоката, возникшие еще в Древнем Риме. Почему-то в настоящее время чаще всего из указанных принципов оплаты вспоминается только гонорар (видимо, потому, что он вызывал наибольшие споры), между тем оплата адвокату включала разные варианты: salarium, honorarium, palmarium, merces, xenium, из которых salarium (оплата солью, которая особенно ценилась) представлял собой оплату в связи со статусом и высокой общественной ролью, например, такую оплату получали должностные лица; honorarium - щедрый дар, который выражал представление о чести адвоката, а следовательно, и о том, насколько добросовестно и профессионально действовал адвокат; palmarium был наградой доверителя за действия адвоката, выигранный процесс, и полностью зависел от усмотрения доверителя; merces представляло собой оплату, аналогичную оплате наемного работника или подрядчика, например, ежедневную (так же называлась арендная плата); xenium - подарок небольшой стоимости, так обычно одаряли гостей, в отличие от honorarium, который мог представлять собой различные дары, выплату в течение некоторого времени; xenium был подарком личного свойства: дарилось то, что есть сейчас, нередко необходимое самому дарителю.

Если сопоставить указанные виды традиционной оплаты с порядком оплаты, который сложился в наше время применительно к различным услугам, то можно выявить аналогии, которые являются информативными. Так, salarium, merces и honorarium имеют соответствие в договорах об оказании различных интеллектуальных услуг. А.И. Орлов указывает: "В отличие от иных видов услуг, где предметом являются сами действия по их оказанию, в сфере интеллектуальной деятельности самостоятельным предметом часто выступает конечный результат, от достижения которого во многом зависит уровень оплаты оказанных услуг. То есть при оказании услуг в интеллектуальной сфере оцениваются как действия, например процесс информирования, так и результат. В связи с этим зачастую наряду с основной оплатой устанавливается дополнительная - роялти, которая выплачивается в процентном отношении или в фиксированной сумме в течение определенного сторонами конкретного периода использования результатов интеллектуальных услуг, полученных по итогам консультаций, обучения, использования информации"*(6). Здесь "гонорар" и "роялти" следует понимать как синонимы. Далее А.И. Орлов указывает:

"При оплате интеллектуальных, в том числе информационных, услуг применяются:

- почасовые ставки;

- общая цена на оказываемые услуги (с поэтапной оценкой услуг или без таковой - по конечному результату)".

Здесь почасовые ставки следует соотнести с merces, общую оплату - с salarium, поскольку первое предполагает постоянную оплату за деятельность, подобно тому, как платят работнику, а второе связано со скоростью и ценностью каждого этапа работы.

Интересно, что при оценке услуги по методу, построенному на базе маркетинговой инновационной модели МКОТС, для услуги по рекламному продвижению товаров были выявлены следующие составляющие компоненты, которые обусловливают выбор заказчиком рекламной фирмы-исполнителя: привлечение клиентов или "привлечение" - подтвержденная способность фирмы быть нужной и востребованной; создание имиджа фирмы или "имидж"; соответствие цены предполагаемому ценовому диапазону или "цена"; наличие "высокой" репутации фирмы, оказывающей услугу или "репутация", т.е. известность самого исполнителя; эстетика (дизайн и эстетико-этические аспекты) оказываемой услуги*(7). Очевидно, что здесь на цену влияют компоненты, соответствующие тем, которые известны со времен римского права, компонент "цена" при этом нужно исключить, так как его привлекательность обусловлена конкурентным выбором. В результате компонент "привлечение" будет соответствовать salarium или merces, так как при высоком привлечении заказчиков исполнитель будет диктовать цену, понимая собственную ценность. При малом числе заказчиков он будет аналогичен рабочему поденщику. Компоненты "имидж" и "репутация" следует соотнести с оплатой honorarium, поскольку для адвоката важен и его внешний имидж, и его известность. В адвокатской деятельности honorarium до сих пор зависит от опыта и от известности самого адвоката, от того, каков его офис, как он выглядит. Компонент "эстетика" связан с тем, как клиент реагирует на работу, если он получает удовольствие от того, как его обслуживают, как "сделано" его дело. Очевидно, что данный компонент доставляет удовольствие клиенту и находит выражение в возможной дополнительной награде palmarium либо xenium. В адвокатской практике до сих пор нередки дополнительные соглашения, которыми оформляется наградная оплата от доверителя, довольного тем, как адвокат исполнил свои обязанности.

Очевидно, что указанные реалии жизни сформировались естественно и выявленные соответствия между тем, как формировалась оплата во времена Древнего Рима, и тем, как она осуществляется в настоящее время, не случайны. Подобные требования жизни всегда пробивают себе путь и вызывают изменения в законодательстве.

Все сказанное требует углубить на основе действующих норм права и сложившейся правоприменительной практики, исходя из экономической теории, представления об услуге как специфическом объекте гражданского права. На основе данных представлений можно определить, в чем состоит специфика юридической помощи. С позиций законодательства, определяющего адвокатскую деятельность, представляется возможным описать содержание адвокатской деятельности, свести данное содержание к элементарным операциям и определить необходимый порядок отношений с доверителем, процессуальный порядок компенсации расходов, сценарии урегулирования отношений с коллегами.

Следует сказать, что современное право пронизано экономикой, неотделимо от нее, все современные экономические воззрения нашли свое отражение в нормах права, в том числе те, которые раскрывают содержание стоимости. Понятие стоимости связано с понятием товара как носителя стоимости, проявляющейся в конкретных общественных отношениях.

Если говорить о товаре, то в силу п. 1 ст. 455 и п. 1 ст. 129 ГК РФ следует выделить такое его свойство, как оборотоспособность. Возможность отчуждения товара при использовании его в гражданском обороте предполагает в силу п. 1 ст. 485 и п. 3 ст. 424 ГК РФ, что существует некая принятая в массовом порядке цена для данного товара, которая сложилась именно в процессе оборота аналогичных товаров. Однако правило (п. 3 ст. 485 ГК РФ), порядок определения цены по договору подряда (ст. 709 ГК РФ), возможность использования материала заказчика либо собственного материала (ст. 704 ГК РФ) указывают на то, что расходы на создание товара отличаются от той цены, по которой он отчуждается. Современное гражданское законодательство во многом соответствует экономической "теории трудовой стоимости"*(8). Классическое изложение теории трудовой стоимости дано К. Марксом в его труде "Капитал", где о товаре было сказано следующее: "Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего". В товаре выделяется меновая стоимость, о которой в "Капитале" сказано: "Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода, - соотношения, постоянно изменяющегося в зависимости от времени и места. Меновая стоимость кажется поэтому чем-то случайным и чисто относительным, а внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость (valeur intrinseque) представляется каким-то contradictio in adjecto [противоречием в определении]*(9)".

Меновая стоимость выводится из необходимых затрат труда, что и дало названии теории трудовой стоимости, которая считает, что окончательная стоимость вещи определяется усредненным, абстрактным, трудом, который можно сравнить с аналогичными усредненными трудозатратами на изготовление остальных вещей, находящихся в обороте. Следует заметить, что теория трудовой стоимости подвергается в современной экономике критике, в частности, в данном подходе видится причина неудач социалистического эксперимента. Так как абстрактный труд, принятый за общественный измеритель, вызвал явление застоя, поскольку не позволял определять и оценивать в качестве общественного блага инновационные явления, он не давал никакой возможности развития, приравнивая любое новшество к старому уровню оценок, все тому же абстрактному количеству труда.

Выделение потребительной и меновой стоимости является, видимо, естественным фактом, который признается правом. Этот факт заставляет выделить как особенные правоотношения, касающиеся защиты прав потребителей. Он же приводит к выделению такого понятия, как "родовые вещи", вещи, которые обладают меновой стоимостью в массе, а индивидуальные свойства каждой отдельной вещи нивелируются внутри однородной массы (ст. 807, 822, 823 ГК РФ). Анализу стоимости, процесса ее появления посвящена ст. 220 ГК РФ о переработке, вводящая правила, за которыми скрывается возникший еще во времена Древнего Рима спор материалистов и идеалистов о праве; одновременно данная норма является "ключом" к решению многих противоречий, таких, как противоречие между меновой и потребительной стоимостью, а также связанного с этим противоречием между публичной и частной составляющей юридической помощи адвоката.

Следует сказать, что теория трудовой стоимости подвергалась критике со стороны теоретиков маржинализма. С позиции трудовой стоимости невозможно объяснить причину, по которой вода стоит дешевле алмазов, поскольку вода обладает огромной потребительной стоимостью, а алмазы таковой не имеют. Теоретики маржинализма показали, что вода станет дороже алмазов в условиях пустыни, а в обычных условиях воды много, и потому ее стоимость низка. Это объяснение позволило говорить о потребительной стоимости с позиции потребности в благе конкретного субъекта, так первый мешок зерна равен цене жизни, без него субъект умрет, второй - можно пустить на корм скоту, третий - перегнать на спирт, а четвертым кормить попугая, забавляясь его болтовней. Таким образом, маржинализм выводит стоимость из потребностей конкретного индивида, а не из абстрактного труда. Современное состояние этого направления ушло от рассмотрения распределения как суммы потребностей отдельных индивидов, сейчас в экономике учитывается, что субъекты в массе не обладают полной информацией ни о товаре, ни о потребностях в нем, более того, скрывают эту информацию, исходя из собственных, зачастую противоречивых интересов. Для выявления информации служат аукционные методики, а в общем виде определение стоимости описывается с позиции теории игр, где субъекты скрывают свои намерения. Интересно, что данные подходы известны современному гражданскому праву. Так, элементарное поведение субъектов этой игры описывается нормами права, касающимися оферты и акцепта, это - нормы ст. 426-430, 435-443, 494, 507, 524 ГК РФ. Более сложное поведение субъектов определено, например, нормами ст. 451 ГК РФ, требующими изменения договора в случае существенного изменения обстоятельств*(10). Кроме того, торги как особый вид экономической игры тоже урегулированы гражданским правом в ст. 447-449 ГК РФ. Имеются нормы, связанные с определением цены в рыночных условиях: п. 6 ст. 66, п. 2 ст. 242, п. 1 ст. 339, п. 3 ст. 424 ГК РФ и иные.

Услуга, как и любой товар, имеет свойство отвечать конкретной потребности людей и выступать в гражданском обороте в качестве отдельного объекта правоотношений. Однако, в отличие от товара, услуга не имеет овеществленной формы, она не несет в себе потребительских свойств, таковые возникают только в силу последующих действий исполнителя. Гражданское право полностью признает этот факт, устанавливая в ст. 780 ГК РФ, что исполнитель лично обязан оказать услугу. Таким образом, на первом этапе в гражданский оборот не поступает какой-либо отдельный продукт, имеющий соответствующие свойства, реклама и предложение услуги связаны с личными качествами исполнителя, которые пока не реализованы и не приобрели полезных свойств для потенциального заказчика, о чем прямо говорит п. 1 ст. 779 ГК РФ. Чтобы указанные полезные свойства приобрели способность переходить от одного лица (исполнителя) к другому (заказчику), необходимо, чтобы исполнитель имел возможность предоставить услугу, был свободен от иных проблем и обязательств. Эта свобода дается исполнителю массовой потребностью в услуге, иными словами, имея соответствующее количество обращений заказчиков, исполнитель способен заняться исключительно деятельностью по предоставлению конкретных услуг. Так, п. 1 ст. 2 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" требует, чтобы адвокат занимался лишь адвокатской деятельностью. Если определенного количества обращений нет, то исполнитель не имеет дохода, позволяющего отвлечься от иных проблем, таких, как содержание семьи и обеспечение насущных ежедневных потребностей, либо становится зависимым от оплаты заказчика, что недопустимо для адвокатской деятельности. Отсюда следует, что вступить на арену гражданского оборота может только тот исполнитель, который востребован, чьи личные свойства позволяют обеспечить необходимый доход, а для адвокатской деятельности такой доход должен давать и независимость, а кроме того, обеспечивать возложенные на адвокатуру публичные функции. Так в услуге выявляется еще одно характерное и необычное свойство - ее потребительная стоимость, полезность, в "спящей", потенциальной форме являющаяся вовне меновой стоимостью.

Однако, как только услуга начинает приобретать полезные свойства, которые присваиваются заказчиком, она реально вступает в обменные отношения как их объект. Отсутствие же овеществленной формы порождает ее мгновенное присвоение заказчиком, который сразу же потребляет все полезные свойства, переданные исполнителем. Например, для договора поручения данная ситуация отражена в ст. 974 ГК РФ, где указано, что поверенный обязан без промедления передать доверителю все полученное по сделкам, аналогично в других видах услуги.

В услуге, в отличие от товара, потребительная и меновая стоимости словно меняются местами, что вполне естественно при отсутствии овеществленной формы, товарного тела, которое является носителем полезных свойств. Указанный факт крайне важен для определения стоимости любой услуги. Он указывает на то, что стоимость услуги зависит от:

- способности исполнителя профессионально предоставить услугу, для чего исполнитель должен систематически получать доход, который как минимум обеспечивает воспроизводство его деятельности, а как максимум позволяет развивать таковую;

- пользы, полученной в результате предоставления услуги, которая не всегда очевидна, поскольку бестелесные полезные свойства услуги приобретут конкретную телесную форму и публичную оценку позднее, в результате присвоения и дальнейшей эксплуатации полезных свойств заказчиком.

В целом указанные две стороны услуги позволяют определить методологические подходы к определению ее цены. Однако при этом необходимо учесть специфику адвокатской деятельности, выявить, в чем состоит ее полезность, поняв суть того древнего противоречия между публичностью и частным интересом, в силу которого происходит развитие правовых представлений о вознаграждении адвоката.

Если обратиться к действиям субъекта, оказывающего услугу, то природа юридической помощи существенно отличается от других видов услуг. Интеллектуальная сущность услуги адвоката требует свободы маневра, быстрого учета изменяющейся ситуации, она связана с личными особенностями адвоката. В юридической помощи неминуемо присутствует публичный элемент. Характер данной услуги заключен в определении "помощь", ее содержание определено словом "юридическая", а индивидуальные характеристики заключены в слове "адвокат". Иными словами, термин "юридическая помощь адвоката" в полной мере выражает сущность данной услуги. При этом к адвокату неприменимо понятие "исполнитель", так как невозможно судить о полноте действия при отсутствии заранее заданной конкретной программы действий либо при отсутствии понятного очевидного результата. Здесь ориентир может быть только один: из понятия "помощь" вытекает понятие "добросовестная", добросовестность и будет мерой исполнения. Следовательно, и понятие "заказчик" неприменимо, потому возникает специфический субъект "доверитель", в обозначении которого дополнительно раскрывается необходимость опоры на добросовестность адвоката*(11).

Очевидно, что доверитель не способен в полной мере понимать, каково конкретное содержание возможностей, которые добавляет юридическая помощь. Для него важно другое: что в какой-то момент потеряна ориентация в отношениях с конкретным социальным окружением, смутная и неясная ситуация требует урегулирования путем применения правил, а это, по мнению доверителя, требует вторжения юриста. Когда доверитель обращается к адвокату, возникают две разные точки зрения во взаимоотношении адвокат - доверитель. Точка зрения адвоката осознана и прямо характеризует необходимость применения конкретного юридического инструментария в интересах урегулирования социальных отношений. Точка зрения доверителя не осознана и формируется как мотив по прояснению и урегулированию конкретных отношений в конкретной социальной ситуации с установкой на обращение к человеку, знающему правила. Из мотива доверителя на прояснение и урегулирование социальной ситуации вытекает желание рассказать адвокату свою историю со всеми подробностями, добиться конкретной выгоды. А из установки на обращение к знающему человеку вытекает естественное, хотя и не всегда оправданное ожидание быстрого разрешения проблемы. Фактически в этих двух точках зрения уже заложено конфликтное начало в силу того, что обе стороны не осознают более высокой социальной сущности их отношений. При этом мотивы и ожидания доверителя зачастую не находят отклика адвоката, а требования адвоката доверитель не в состоянии исполнить по причине непонимания всей картины, которую видит и понимает адвокат.

Дело в том, что биологически, от природы, мы способны урегулировать свои отношения с близкими, родственниками, сложности возникают при регулировании отношений с друзьями, знакомыми, коллегами, менее близкими родственниками, но и эти сложности преодолимы через природный (биологический) инструментарий, который проявляется в межличностных контактах. Однако не поддаются регулированию отношения, опосредованные массовыми коммуникациями, такие, как, например, отношения, вызванные массовым производством товаров, вытекающие из функционирования единого рынка, отношения с органами власти и управления. В таких отношениях человек видит конкретного субъекта, пытается применить к нему личный, биологически заданный инструментарий, но натыкается на невозможность применения такового. Человек при этом не понимает, что за личностью, с которой он контактирует, скрываются сложные и зачастую противоречивые отношения массового характера, которые невозможно понять, охватить и в полной мере учесть в относительно кратком сеансе контакта.

Иными словами, развитие социальных отношений при возрастании и уплотнении социума неминуемо вызывает необходимость специального инструмента для урегулирования этих отношений, поскольку человек от природы не приспособлен к личному урегулированию таких массовых социальных связей. Таким инструментом и является право, которое, хотя и формируется на основе биологически заданного механизма ролевого поведения субъекта в отношении близкого окружения, представляет собой не биологический, а интеллектуальный инструмент. Юридическая помощь всегда направлена на устранение конфликта личной неприспособленности к массовому давлению разнообразных и усложняющихся социальных коммуникаций*(12). Иными словами, юридическая помощь является инструментом социальной адаптации индивидуума*(13). Право, очевидно, развилось как способ организации массовых социальных отношений, потому оно должно иметь инструментарий, позволяющий личности психологически адаптироваться к сложным внешним социальным условиям. Так, понятие о субъективном и объективном праве позволяет соединить личные возможности с социальным дозволением. Выделение субъекта правоотношения соответствует социальным ролям, которые люди принимают и играют, даже не задумываясь о законе (член семьи, пешеход, пассажир, водитель, продавец, обвиняемый, истец и т.п.). Правоприменительная деятельность позволяет через метод правового регулирования синхронизировать социальную роль субъекта с целой массой социальных отношений. Таким образом, можно сказать, что адвокат находится на переднем крае организации социальной жизни, где происходит первичное соприкосновение субъекта с социальной необходимостью, адвокатская деятельность направлена на социальную организацию общества через приспособление к таковой субъекта, адвокат нередко выступает с требованием изменения социальной структуры, определяемой законодательством и правоприменительной практикой.

Осознание адвокатом и доверителем факта социальной сущности их отношений, которая состоит в социальной адаптации субъекта и гармонизации общества путем синхронизации социальных ролей, позволяет снять конфликтность этих отношений, при этом формируется справедливая и понятная оплата юридической помощи, поскольку проясняется ценность данной помощи, ее потребительная стоимость*(14). Именно эта полезность и передается от адвоката доверителю, она же служит критерием качества оказанной юридической помощи.

Связанность юридической помощи адвоката с социальной тканью общества в целом, публичный характер адвокатской деятельности обосновывает понимание фактов привлечения адвоката организациями, имеющими собственную, внутреннюю юридическую службу. Внутренний юрист организации, очевидно, связан ее внутренним режимом и внутренними отношениями, связь эта требует бесконфликтного ответа от внутреннего юриста, а потому он не способен породить установки, определяющие нередко решительный поворот всего "корабля" устоявшихся внутренних отношений в изменчивом "море" внешнего социального окружения*(15). В подобных случаях адвокат, выступая внешним консультантом, обладает необходимой мерой независимости и включенности в текущие внешние социальные процессы. Такая необходимость следует из ст. 48 Конституции РФ, при этом Конституционной Суд РФ в абз. 7 п. 3 Постановления от 16 июля 2004 г. N 15-П указал, что нет различий между правами организаций и правами гражданина, право на привлеченного представителя имеет любое лицо.

Изложенное указывает на определенные критерии результативности и законченности юридической помощи, на ее понимание как во многом специфической услуги, явно имеющей существенный публичный элемент даже в случаях, когда юридическая помощь ограничивается рамками отношений адвокат - доверитель.

Таким образом, окончанием оказания юридической помощи будет момент, когда заканчиваются действия, необходимые для реализации конкретных интересов, прав и свобод доверителя. Действия адвоката при оказании юридической помощи не могут быть изолированы от доверителя, они в любом случае должны принести ему пользу, доверитель должен получить от адвоката повышение своей социальной приспособленности в конкретных отношениях, т.е. должен получить ожидаемую помощь. До доверителя должна быть доведена полная информация о его правах и свободах, порядке их осуществления, даже неблагоприятный результат должен быть описан. Более того, неблагоприятный результат должен быть сообщен с особой тщательностью, чтобы не породить неправомерных действий доверителя, вытекающих из социальной неприспособленности, при этом должна быть оказана всемерная помощь доверителю в адаптации к требованиям социального окружения.

Данные подходы позволяют на основе анализа возникающей стоимости юридической помощи построить обоснованную методику, которая учитывает как способность адвоката самостоятельно оказывать юридическую помощь, сохраняя независимость, обеспечивая возложенные на него законом публичные обязанности, так и передаваемую доверителю пользу с соответствующей оплатой на основе комплексного, структурированного подхода к адвокатской деятельности. Кроме того, должна быть учтена публичная роль адвокатуры, ее особый общественный статус, которые также должны подкрепляться соответствующей финансовой обеспеченностью.

Реализация указанного подхода вызывала необходимость:

- рассмотреть и выявить характеристики юридической помощи адвоката как специфической услуги, приносящей пользу, прежде всего, в виде социальной адаптации доверителя и гармонизации общественных отношений;

- определить нормативы работы, обеспечивающие эффективность адвокатской деятельности, и на этой основе выявить необходимые затраты, определить общий норматив финансовой достаточности, возможности воспроизводства и развития на независимой основе, а также способы расчета указанных финансовых показателей применительно к местным условиям;

- описать структуру адвокатской деятельности во взаимоотношениях с доверителем, вычленить элементарные операции, описать их комплексное применение, уточнить содержание соглашения об оказании юридической помощи, структурировать порядок и способы получения вознаграждения для каждого операционного содержимого деятельности, выявить и определить способ оплаты интеллектуального и иных элементов адвокатской деятельности;


 
Режим работы суда
и приемной суда

Понедельник–четверг 8:30-17:30
Пятница:                    8:30-16:15
Предпраздничные дни:
8:30-16:30
Перерыв на обед:     13:00-13:45
Выходные дни:
суббота, воскресенье


Телефон приемной суда


 8 (38179) 21-080